Страж Государя - Страница 44

К оглавлению

44

– Алексашка, мать твою! Ты чего творишь-то, ворог? Куда это ты жениха услал? Опозорить хочешь меня, гадёныш?

Егор подбежал к царю, картинно повалился в ноги, заговорил жарко:

– Государь-батюшка, надёжа наша! Не вели казнить, вели слово молвить…

– Обалдел совсем? Вина перепил? – удивился царь. – Кончай паясничать и строить из себя юродивого! Говори – чего надо! По делу только…

– Мин херц! Разреши мне жениться на Александре, сестре Алёшкиной! Увидал сегодня с утра, и всё, пропал… А Волкову подыщем чего другого, из дворянок там, или – из княжеских родов… А, мин херц?

Пётр безостановочно хохотал минут десять, наконец, смахнув со щёк и ресниц мелкие слезинки, выдохнул:

– Будь по-твоему, охранитель! Мне-то всё равно, кто из вас женится на этой девице-красавице… Только – о традиции помни! Первая-то ночь всё равно моя… Это Лефорт, человек весёлый – сверх всякой меры, рассказал царю года два назад о старинном европейском обычае, когда суверен во время свадьбы своего вассала мог, по своему желанию, первым посещать невесту – в спальне для новобрачных. Петру обычай очень даже понравился, и с тех пор он регулярно пользовался этим «правом».

Недовольных и возражающих (желающих голову сложить на плахе) пока не наблюдалось…


Егор благолепно чмокнул рукав царского камзола: – Спасибо, мин херц! Отслужу!

А про себя подумал: «Хрен тебе – а не Санька, урод длинноногий, похотливый…»

Глава девятая
Весенняя рыбалка и новые планы

Сватовство прошло достаточно обыденно: с плоскими шутками и пошлыми прибаутками, ехидными перемигиваньями и откровенно сальными усмешками.

Царю Санька очень и очень понравилась, плотоядно ухмыляясь и похотливо облизываясь, он предложил Егору:

– Ну что, Алексашка, времени до похода – ещё завались, давай, готовься к свадьбе! Сыграем через недельку-другую, повеселимся вволю, потом можно и с турками повоевать! Как думаешь, охранитель мой верный?

– Не, Пётр Алексеевич, не хотелось бы торопиться бестолково, – засомневался Егор. – Дом ведь надо купить хороший на Москве – для молодой супруги… Куда я сейчас её приведу? В казарму солдатскую? В мою каморку в Преображенском дворце? Не, позор получится один, а не гнёздышко уютное, семейное… Ты ведь сам, мин херц, твердил, мол: «Домом своим обрасти. Хозяйством полноценным…» Говорил ведь?

– Ну, говорил, говорил!

– Так чтобы дом выбрать хороший – время требуется! Ремонт опять же, мебель, обстановка, слуг надо подыскать – не абы каких, проверить их… А нету у нас сейчас времени лишнего, к войне готовимся спешно! Вот к осени победим всех татар да турок, вернёмся. Я все дела сделаю – тщательно, никуда не торопясь, к святкам, если Бог даст, и сыграем свадьбу… Я вот так думаю. Куда спешить да суетиться? Я же не мальчишка какой сопливый… Опять же, допустим, я в походе предстоящем совершу целую кучу подвигов? Может такое быть? Вот! Ты мне, государь, новое воинское звание дашь, или даже запишешь в дворянство… Оно тогда и совсем будет солидно, дом уже можно будет каменный заложить, и такую сыграть свадьбу – чтобы обзавидовались все… Иван Артемич, тестюшка дорогой, подтверди, что я прав!

– А что ж! – слегка запьяневший Бровкин согласно затряс своей неказистой седенькой бородёнкой. – Каменный дом – это сила! Действительно, чего понапрасну торопиться? Солидность – это дело первостатейное…

Яков Брюс, всегда и во всём, как и положено настоящему другу, поддерживающий Егора, не задавая лишних вопросов, тоже внёс свою лепту в этот разговор – о свадебной отсрочке:

– Выпишем из Европы мебель хорошую, обои бумажные, всего другого, чтобы дом охранителя царского соответствовал его важной должности! Чтобы не стыдно было принимать в нём персон важных!

– Делайте, что хотите! – небрежно отмахнулся Пётр, по-хозяйски оглядывая ладную Санькину фигуру, мол: «Никуда ты от меня не денешься, краля гладкая…»

К вечеру вся честная компания успешно перепилась и попадала спать – кто куда.

– Алексашка, мерзавец, со мной ляжешь на печи! – непреклонным пьяным голосом велел Пётр. – А то знаю я тебя, испортишь девицу, а это – моё право законное! Гы-гы-гы! – заржал глумливо и гадостно….

– Мин херц! – взмолился Егор, увидев, как из-за приоткрытой двери в сени на него умоляюще смотрит грустный ярко-синий глаз. – Дозволь с невестой переброситься – хоть двумя словечками! Ну, буквально минуту-другую… Не успею я ничего за это время!

– Ладно уж, перебросься, женишок ты наш… Но, смотри у меня, прохиндей! Четвертую безжалостно – ежели что…

Егор выскочил в сени, на несколько секунд жадно приник к Санькиным губам, отстранился, зашептал приглушённо:

– Ни о чём сейчас не спрашивай меня! Давай завтра сходим на рыбалку подлёдную? Давай! Вот там и поговорим нормально… Кого бы ещё взять с собой, чтобы подозрений всяких не было? А, Саня?

– Так я батю своего приглашу! – предложила девушка. – Он у меня с понятием, непременно согласится! Да и Алёша с Гаврюшей пойдут с радостью. Только вставать надо рано, на самой зорьке, тогда и щук больших можно наловить… Мы все в баньке спать ляжем, в избе-то места нет, господа знатные разлеглись везде. Вот и подходи к бане, это там, справа от ворот… Не проспишь?

Он вернулся в избу, забрался на тёплую печь, завозился, устраиваясь рядом с Петром.

– Ну, о чём сговорился с невестой? – сонно поинтересовался царь.

– Да с утра они всем семейством собрались на рыбалку, – объяснил Егор. – Саня, её братья, сам Иван Артемич… Вот и меня позвали с собой. Так я схожу, мин херц, а? Мы к обеду уже и вернёмся…

44